Я прогуливалась, а точнее парила на расстояние не привышающем полуметра от кладбищенской земли. Воспоминания мучали меня. Так хотелось закричать, даже заплакать. Но у призраков нет слез, а голос у меня был хриплай
У меня даже нет могилы. Когда я повесилась, мой труп просто пихнули в белый мешок и выбросили в море. В тюрьме нет кладбища, кладбище тюрьмы - это море. Моё тело разбилось о камни, даже не упав в воду. На самом деле я еще была жива, узел был плохо затянут, да и провисев лишь 2 минуты  на веревке я потеряла сознание, а сама веревка вместе со мной свалилась на пол. Тюремщики приняли меня мертвой и выбросили. Скончалась я не из-за удушья, а из-за потери крови. Я осталась лежать на камнях бездыханной, но свободной. Но это я поняла гораздо позже, уже призраком. Но все равно я самоубийца...  терзали меня мысли о прошлом. Но тут я заметила человека, он с букетом шикарных белых роз сидел у могилы. У могилы Элизы. Я знала её могилу. Плавно подлетев сзади к человеку и присев на корточки рядом. Я посмотрела сначала на могилу. потом на него.
Как она умерла? лишь спросила я у человека.

Я с усмешкой смотрела на все эти мученья человека, убитого горем. Он так нежно собрал все лепестки роз, положил их к цветам, к могиле. Зачем? хотела я спросить у человека, Зачем, все эти страданья ради того, кого уже больше нет? непонимала я, но спрашивать  не стала у человека, потому что знала, что он не ответит. Его мозги, его сердце, его душа проелись горем. А у меня ни в короткой жизни, ни после неё, не было ни какого сучувствия. Да оно и не нужно мне было. Я ведь даже не успела пожить. В 19 упекли в тюрьму, в 25 я уже мертва....
Я трехнула головой, не знаю, может до сих пор сохранилась эта привычка живых людей, когда они хотят, что бы та или инная мысль покинула их, они махают головой.
Знаешь, продолжила я, не смотря на то, что явно человек ждал от моего появления гораздо большего Если ты хочешь увидеть здесь Элизу, то ты не верно ищешь. Да и вообще как ты можешь говорить, что любишь её, когда желаешь встретить умершую любимую, но уже призраком. Ты ведь даже не можешь представить какое это мучение быть со скитающийся душой, но без тела.. хрипло сказала я юноше, даже немного повышая голос.
Какие вы все глупые... шепотом сказала я, но юноша мог бы меня услышать...

Я посмотрела на юношу. При жизни цвет моих глаз был ярко зеленый, в них постоянно горел огонь страсти, мести, ярости, сейчас же, они путускнели, и потеряли тот славный огонек еще в тюрьме. Но все же глаза мои, были человеческими, по ним можно было прочесть сейчас, что мне ужасно плохо.
Забавно. Ты хочешь умереть и живешь. Даже не понимая, что такое быть мертвым. Я бы хотела  изменить свою судьбу. Я хотела бы либо жить, либо умереть по настоящему. Но не могу не того не другого... больше для себя сказала я.
И кстати. я Мартиша Дюгесклен де Монморанси-Лавалль.
Вот видишь, какое у меня имя длинное, и из кагого я благородного рода происхождения. похвасталась я перед не знакомым мне юношей. и даже слегка улыбнулась.